Мне не страшно

В каком-то смысле эта колонка — мой дебют. Я думала, что никогда не вернусь в российские СМИ, тем более что уже работаю в израильских, но, когда «Газета.Ru» предложила написать серию колонок о личном опыте эмиграции, была рада. Самое время. Два года. Уже что-то поняла об Израиле, но еще не забыла, как об этом рассказывать российскому читателю. Наверное, кому-то мой опыт покажется интересным. А я собираюсь именно о нем. Чужой трудно усваивается и трудно объясняется.

В первую неделю, когда я только приземлилась в аэропорту, меня только и спрашивали: «Тебе не страшно?»

Шла операция «Нерушимая скала», из Газы летели ракеты, а в день, когда я приземлилась в аэропорту имени Бен-Гуриона, иностранные компании отменили рейсы из-за возможных обстрелов.

Спрашивали в основном коренные израильтяне. С радостью и беспокойством. Мне не было страшно. Самое жуткое, когда не знаешь, кто твой враг и где он. Когда знаешь, уже легче. А когда действительно надеешься на армию, по российским меркам — совсем легко.

На улицах много солдат. Потому что в армии служат все, солдаты не считаются заключенными специальной тюрьмы. В четверг в поездах и автобусах толпы молодежи с автоматами едут домой на выходные. Автомат за спиной или на животе — не просто так.

Солдаты — любимая мишень террористов.

Во-первых, они должны защищаться. Во-вторых, защищать других. В-третьих, и это главное, — это честь и доверие. Боец не должен расставаться с оружием.

Нередко можно увидеть пистолет за поясом вполне гражданского мужчины — скорее всего, он живет в поселке «на территориях», где оружие вовсе не для красоты, а для защиты семьи. Все это кажется сторонним наблюдателям очень страшным и почти невозможным.

Приблизительно каждые два года в Израиле война на севере или на юге.

В перерывах может начаться интифада, как сейчас, когда возбужденные проповедями и телевизором палестинские подростки пытаются резать евреев. Детей, женщин, стариков. Список жертв растет, похороны душераздирающи. Сейчас я расскажу все страшилки, которыми пугают вас, а потом немного успокою.

Давайте вспомним, что сейчас происходит в Европе. Один террорист и десятки жертв. Легкость, с которой совершаются теракты, просто поражает.

Приходит после громкого теракта во Франции израильская дама к своей маникюрше. Та спрашивает:
— Слышала?
— Да, ужасно.
— Как у них страшно жить. Хорошо, что мы в Израиле.

Не так смешно, как кажется на первый взгляд.

В Израиле уже давно при терактах не бывает такого количества жертв или вообще не бывает.

Потому что служба безопасности работает, многое предотвращают и даже нам об этом не говорят. Просто делают свою работу. Конечно, на каждом пятачке, в каждом кафе и на каждой остановке не поставишь автоматчика, но вы представляете, что каждый мужчина и каждая женщина прошли серьезную подготовку в армии? Без дураков. Не траву красили и не на плацу перед генералом маршировали, а учились реагировать на нештатные ситуации. Со строевой подготовкой в израильской армии не очень, зато в любой толпе полно людей, которые автоматически среагируют на любое происшествие.

Мы удивляемся, как это в Орландо один стрелок мог несколько часов держать на мушке 150 человек. Почему никто не бросился и не обезоружил его? Не кинул стулом, не выбил винтовку? Со времен Второй мировой еврейского мальчика со скрипочкой и в очках сменил плечистый решительный малый. Учителя «музыки» были хорошие.

Все время изобретаются новые «штучки» для защиты населения во время войны. Например, во время второй ливанской в 2006-м году весь север сильно страдал от обстрелов. Погибли люди, были разрушены дома. Теперь есть система «Железный купол» — единственная в мире разработка, которая позволяет защититься от большинства выпущенных ракет.

Увы, израильская оборона дорого стоит. Можно было бы делать не оружие, а новые дороги, дома, школы и парки.

Израиль развивается с удивительной скоростью, но мог бы гораздо быстрее. Выхода нет, с момента образования государства его существование все время приходится отстаивать.

Я все-таки большую часть жизни видела Израиль снаружи, как всегда, внутри оказалось не так страшно. А в некоторых случаях — совсем-совсем. Например, в Израиле очень низкая бытовая преступность. Вытащить кошелек в автобусе, конечно, могут, но убийства и насилие редки. Большей частью, что называется, между своими уголовными элементами. Покричать на улице, поругаться — это запросто, но кулаком в лицо — это крайне редко. За два года ни разу не видела.

Вечером можно спокойно ходить по улицам в не самых идеальных районах.

Дети самостоятельно передвигаются по городу лет с восьми.

Очень успокаивает ощущение, что ребенок может обратиться за помощью хоть к полицейскому, хоть к любому прохожему. Ему не откажут.

Отдельная история — железнодорожные станции и крупные универмаги. При заезде на подземную парковку обязательно проверяют багажник, при входе на станции, в правительственные учреждения и многие другие места — сумки. И еще через рамку пропускают. Сначала я думала, что я быстро устану от этого. Но дело поставлено как-то так ловко, что этого почти не замечаешь.

Иное дело — аэропорт имени Бен-Гуриона, самый безопасный аэропорт в мире. Внешне обычные проверки, кроме разве что беседы со специальными людьми, которые умеют задавать вопросы и следить за реакцией. Это надводная часть айсберга. Подводная — множество камер и сотрудников безопасности в штатском, которые внимательно изучают каждого пассажира. Как идет, как себя ведет, не нервничает ли? Раньше это казалось излишним всему миру, кроме Израиля. Но что вы скажете сейчас, после череды взрывов и 11 сентября?

И есть еще одна составляющая — если угодно, мистическая.

Мне один очень религиозный человек сказал, что в Израиле очень высокое чувство личной безопасности. Вот так. Сверху спущенное. Я поверила, потому что это правда. Ваше право, конечно, не верить, но туристы тут тоже отрываются по полной. И даже стремятся в места, которые действительно не особо рекомендуется посещать. Например, Иерихон или Восточный Иерусалим во время обострения конфликта. Расслабляются.

Здесь все расслабляются, а уж местные жители так просто заражены левантийством. Это что-то вроде латиноамериканства. Когда никуда не спешишь и все «маньяна».