Газета.Ru в Telegram
Новые комментарии +

«Спортсменам тоже хочется заработать»

Интервью руководителя РУСАДА Вячеслава Синева

Вячеслав Синев, исполнительный директор РУСАДА, заявил «Газете.Ru», что большинство российских спортсменов пока малообразованны в сфере допинга, а их тренеры иногда преследуют личные цели, давая им запрещенные препараты, в то время как норвежские биатлонисты принимают лекарства по рецептам врачей. Он также рассказал, как проходит обследование хоккеистов КХЛ на наличие допинга.

В пятницу, 13 февраля, Международная федерация биатлона (IBU) назвала имена троих российских биатлонистов, уличенных в применении допинга. Екатерина Юрьева, Альбина Ахатова и Дмитрий Ярошенко покинули Пхенчхан после того, как их допинг-пробы Б дали такой же положительный результат, как и допинг-пробы А. После этого IBU начала официальное расследование в отношении провинившихся, итогом которого станет определение сроков дисквалификации для россиян.

Случившееся вызвало большой резонанс.

Не могли остаться в стороне и представители национального антидопингового агентства РУСАДА.

Руководство этой организации выразило готовность принять участие в работе специальной комиссии Союза биатлонистов России (СБР) по расследованию допингового скандала. А также решило встретиться с представителями СМИ, чтобы разъяснить свою позицию.

Встреча состоялась в первой половине 16 февраля. Пришедшие на неё журналисты получили возможность задать вопросы исполнительному директору РУСАДА Вячеславу Синеву и заместителю председателя исполнительного совета РУСАДА Александру Деревоедову. Он в основном на них и отвечал.

В самом начале, желая снять все возникшие в последнее время недоразумения, Деревоедов заявил, что РУСАДА свою работу начала только в мае 2008 года и сразу же стала заниматься обследованием спортсменов национальной олимпийской сборной, принимавших позднее участие в Олимпийских играх в Пекине. После её завершения РУСАДА приступила к работе непосредственно со спортивными федерациями и союзами России. Причем сотрудничество ведется по двум направлениям – проверке спортсменов на применение допинга и образовательной программе для тренеров, врачей и спортсменов. Собственной лаборатории у РУС АДА нет, она заключает договора с соответствующими медицинскими учреждениями, куда и направляются допинг-пробы для анализа.

Что же касается СБР, то с ним РУСАДА начала сотрудничество в конце августа прошлого года.

Вся тройка пойманных на допинге биатлонистов проходила проверку в РУСАДА перед стартом первого этапа Кубка мира, и никаких запрещенных препаратов у них обнаружено не было.

Из чего можно заключить, что допинг Юрьева, Ахатова и Ярошенко начали уже принимать по ходу турнира. При этом сами спортсмены могли и не знать, что кто-то из персонала сборной дает им допинг. Также Александр Деревоедов заявил, что срок последующей дисквалификации для провинившихся будет уже определять IBU, и что российскую сборную, как это предлагал тренер сборной Швеции немец Вольфганг Пихлер, отстранить от участия в чемпионате мира, согласно кодексу IBU и Всемирного антидопингового агентства (WADA), нельзя.

После завершения пресс-конференции корреспондент «Газеты.Ru» попросил исполнительного директора РУСАДА Вячеслава Синева ответить на несколько вопросов.

— Александр Деревоедов заявил сегодня, что у РУСАДА нет собственной лаборатории. Почему?
— Сегодня многие пока что не понимают функции РУСАДА. Она заключается в том, что мы берем у спортсменов пробы и в полной сохранности доставляем их в лаборатории. А дальше вся работа уже проходит в такой лаборатории. Мы анализов не делаем. При проведении тестирования заполняется протокол в четырех экземплярах. Можно свободно посмотреть, как это делается, мы полностью открыты для прессы. Первые два забирает офицер РУСАДА, и они хранятся у нас. Один экземпляр отдается спортсмену, а последний отправляется с допинг-пробами в лабораторию. В саму лабораторию попадает абсолютно безликая проба. И если обнаруживается запрещенный препарат, то мы получаем соответствующее сообщение, что в пробе номер такой-то содержится такой-то препарат. И кроме нас никто не может определить, кому принадлежит эта проба.

В РУСАДА уже поступила информация, какой препарат нашли у наших биатлонистов?
— Нет. Мы знаем, что это одна из разновидностей эритропоэтина (ЭПО). Их много. Но что это точно, мы пока не знаем.

— Может ли ЭПО входить в состав какого-либо медицинского препарата?
— Да, это лекарство для лечения.

Просто для его переделывания к нему подмешивают различные маскирующие элементы.

— Может быть, российским биатлонистам нужно было получить медицинские заключения, что они больны астмой, как некоторые их иностранные коллеги, и тогда таких проблем не было бы?
— Отвечу на этот вопрос просто – когда мы ездили на летнюю Олимпиаду в Пекине, а затем продолжили свое общение с WADA, то нам все говорили, что Россия является самой здоровой страной в мире. Потому что наши спортсмены практически не обращаются за терапевтической помощью. Если спортсмен действительно болен, и ему прописано какое-либо лекарство, то он может спокойно его употреблять. Для этого необходимо пройти определенное медицинское обследование и получить разрешение, как у норвежского биатлониста Уле-Эйнара Бьорндалена.

К сожалению, мы начали свою работу только 1 мая 2008 года и большую часть времени занимались тестированием спортсменов, принимавших участие в пекинской Олимпиаде. Ездили по всей стране. В конце года мы начали заниматься теми направлениями, которые требуют нашего участия. Мы начали заниматься комитетом по дисциплинарным слушаниям. И в ближайшее время у нас пройдет первое слушание. Наконец-то в России появится спортивный арбитраж, куда может обратиться спортсмен, несогласный с вынесенным ему наказанием. Помимо этого мы занимаемся созданием комитета по терапевтическому использованию. Начали заниматься образовательными программами. Потому что мы видим, что наш спортсмен в какой-то мере не образован в области допинга. Да и врачи с тренерами, к сожалению, тоже.

— Действительно иногда тренеры и врачи, давая допинг спортсмену, преследуют свои личные цели?
— Давайте говорить так – когда спортсмен становится чемпионом, тренер его также получает определенное звание. Спорт сегодня все больше становится коммерческим предприятием.

Мы можем провести миллионы тестов, но когда спортсмен приезжает на Олимпиаду и речь идет о золотой медали, то все зависит от того, что в нем победит, разум или желание стать чемпионом.

Жизнь спортсмена не так велика, и иногда ему тоже хочется заработать на будущее каких-то благ.

— Насколько известно, РУСАДА с 1 февраля должна была начать обследование хоккеистов клубов, принимающих участие в открытом чемпионате КХЛ, на применение допинга. Как проходит эта работа?
— Мы заключили с КХЛ соглашение, согласно которому и будем проводить такое тестирование. Сегодня КХЛ стало уделять этому внимание, и мы с 11 февраля приступили к работе. Перед началом этого тестирования мы посетили обучающий семинар для врачей команд КХЛ, где сообщили, что начинаем этим заниматься. 11 февраля наши представители посетили уже две игры между магнитогорским «Металлургом» и ЦСКА и между московским «Динамо» и «Атлантом».

В настоящее время мы приезжаем на матчи, делаем жеребьевку, и после окончания игры по два хоккеиста сдают анализы на допинг. Глобального обследования и списков нет. Работать «по списку» будет очень сложно. У 20 хоккеистов из каждой команды нужно будет взять по две пробы, что не впишется в рамки финансирования, выделяемого КХЛ. Вопрос ведь в том, что тестирование не должно быть целенаправленным. Если мы, согласно кодексу РУСАДА, подозреваем кого-то на основании имеющейся у нас информации, то целенаправленно этого спортсмена и проверяем. А так, ни один их хоккеистов заранее не должен знать, что именно он будет протестирован в этот день.

Впрочем, на этом мы не остановимся.

У РУСАДА сейчас в планах стоит в скорейшем времени начать внесоревновательный контроль.

Потому что спортсмен изначально должен выходить на соревнования «чистым». А весь процесс проходит как раз в период между соревнованиями. На это, кстати, жалуются некоторые спортсмены, так как мы постоянно должны будем знать их местонахождение. И много споров идет в настоящее время, нужно это или нет. Мы хотим знать местонахождение спортсмена на три месяца вперед. Чтобы приехать, допустим, к нему домой или на тренировку и взять пробу на допинг.

О других событиях в зимних видах спорта можно прочитать на странице, посвященной Олимпиаде-2010.

Что думаешь?
Загрузка